1965 год. Поселок Шугур. Координаты: 66,5 восточной долготы, 60,25 северной широты. На берегу Юконды национальный поселок, звероферма и рыбартель «Борец труда». Баржами завозится тяжелая техника, среди тайги начинается строительство нового поселка, местным жителям говорят, что приедут геологи.
1966 год. На вырубке новый поселок – сейсмопартия № 21 Ханты-Мансийского геофизического треста: бревенчатые дома, баня на берегу реки, магазин, склад, столовая и камералка.
Камералка – камеральная партия, контора (такой же бревенчатый одноэтажный дом) в которой специалисты расшифровывают информацию, полученную в поле. Строят геодезические и геофизические карты. Выявляют структуры, рекомендуют места бурения и добычи нефти.
Поле - это тайга, озеро, река или болото, в общем, местность.
Камералка может работать круглый год. В поле сейсмики работают обычно зимой - болота, реки и озера замершие. Но самыми первыми в поле идут топики – топографические отряды. Без топографических работ невозможно построить ни одной карты, проложить просеки и тем более провести сейсморазведку.
Владимир Сучков прибыл в Шугур в составе топогеодезического отряда одним из первых. «Высадились, разбили палаточный городок, осмотрелись, а на следующий день стали вырубать лес, расчищать площадку под аэродром и строить поселок»,- вспоминает Владимир Иванович.
Сучковых Раису Степановну и Владимира Ивановича перевели в Шугур, как и многих других из Супры. К этому моменту Володя уже имел опыт работы в топотрядах, работал топрабочим в сейсмопартии в Половинке и в Шаимской нефтеразведочной экспедиции. Рая Сучкова работала на складе сейсмопартии и в магазине.
Раиса Степановна рассказывает: «В мае 1966 года авиацией доставляли людей для работы в партии. Сейсмопартия состояла из двух сейсмоотрядов. Гладкий Леонид Владимирович был начальником первого отряда, Смирнов Жора второго. Отчество не помню или не знала, все же молодые были, звали друг друга по именам. Начальник партии был Нагорный Иван Герасимович. Когда Нагорного И.Г. назначили на руководящую должность в Ханты-Мансийском тресте, на его место прибыл молодой и энергичный Дубинский Роман Николаевич. Продукты и снаряжение завозили из Ханты-Мансийска вертолетами и самолетами АН-2. В камеральной партии работало 8 человек, остальные в поле».
Топотряды работали в тайге по неделе или две, затем приезжали в поселок на выходные погреться и помыться в бане, обнять детей, поцеловать жену и опять в тайгу - прокладывать просеки. Впереди идут четыре человека - геодезисты, с кроками и приборами, ставят вешки, рисуют абрисы.
Кроки – подробные карты местности с предполагаемыми профилями и координатами точек (пунктов взрыва), координаты каждой точки вычислялись геодезистами-вычислителями до начала полевых работ.
Абрис - это чертёж, сделанный от руки при производстве в поле геодезической съёмки, с указанием промеров, на нем указываются все помехи и непреодолимые препятствия на пути профиля.
Заканчивались обмеры, начиналась рубка просеки шириной 4 метра. Топографические и дорожные отряды работали круглый год, жили в палатках. Зимой палатка утеплялась изнутри кошмой, отапливалась печкой, пол забрасывался лапником и тоже покрывался кошмой. Палаточный лагерь перебрасывался по мере продвижения профиля.
Профиль – это линия, соединяющая пункты взрыва. Пункты взрыва на профиле в идеале находятся друг от друга на одинаковом расстоянии.
Зимой начинался полевой сезон у сейсмиков. Сейсмоотряды работали в поле месяцами, не выходя из тайги. Жили в балках. В балке печка-буржуйка, нары в два этажа и столик с керосиновой лампой. Был отдельный балок кухня-столовая. И самый главный - сейсмостанция.
Вениамин Васильевич Андреев работал в сейсмоотряде вместе с будущей женой Валентиной. Рассказывает Валентина Ивановна.
- Жора Смирнов был начальником отряда, жена его Лиля работала на сейсмостанции. Вениамин образованный был, отучился в Тюмени на бурового мастера, работал по специальности. Я работала простым мастером - сейсмокосы таскала. Тяжело, конечно было, но молодым все нипочем! Сейсмокосы – это такие толстые провода, на которых висят приборы, замотаны они на огромные катушки. Пока забуривают взрывную скважину, мы разматываем косу, тащим по снегу, укладываем на землю и ставим приборы. Косы были длиной по 330, 500 и 700 метров. Длина зависела от задания. Потом взрывники дают команду, чтобы все уходили на безопасное расстояние и поворачивают ручку взрывателя. Приборы на косе фиксируют сигналы. Потом все ждут, когда откроется дверь сейсмостанции и оператор крикнет: «Есть материал!». Тогда мы косу сматываем и тащим на новое место.
- Как узнать где это новое место?
- По вешкам, которые нам оставили топотряды, когда делали привязку к местности. Вешки расположены через 360 или 720 метров, на этих вешках прикручен абрис. Вешки обозначают место взрыва. Там ребята и бурят скважину.
- У нас в отряде, - вспоминает Таиса Николаевна Азарова: я и две Маши, Тимофеева и Лицман пробегали в наклон по 2 км за АТЛом, из которого Гриша Хант выбрасывал потихоньку косу. Управлял тягачом Семен Хохлов. Мы по очереди спрыгивали с борта, расправляли косу и садили в снег приборы через каждые 50 см. На каждую из нас приходилось по три косы. Одна коса кончается, выбрасывается вторая, буксами соединяем косы вместе и дальше бежим. Вот и получается 2 км - три косы по 700 метров. Мой муж Азаров Михаил Андреевич работал в этом же отряде трактористом. Кроме тракторов, АТЛов и бульдозеров в отряде были болотоходы с гусеницами шириной 95 см и ГТТ (грузовой танк тяжелый).
- Что обозначают слова «Есть материал!»?
- Это лучше у Илькина спросить, у бывшего нашего главы, он тоже тогда в сейсмопартии работал.
В 1991 году Главой администрации Карымской территории был избран Сергей Васильевич Илькин, сейчас на пенсии.
Сергей Васильевич родом из Шаима. После службы в Армии Сергей мечтал с однополчанами поехать поднимать целину, но прочитал в газете, что в Шаиме открыли нефть... и после службы отправился домой. Работал в Чантырье, Ягодном, Дальнем, пока И.Г. Нагорный не позвал в Шугур работать взрывником.
- В то время норма была: 10 физнаблюдений в смену. Надо было пройти десять пикетов до темноты. Между пикетами 720 метров. Иногда, когда материал идет, перевыполняли план, а иной раз и звездочкой забуривались – ну, нет материала и все тут.
- Как узнать идет материал или не идет?
- Узнать легко. Забуривались обычно на 18-20 метров. Взрывчатки опускали 5-7 кг. Взрыв, земля трясется. Самописцы пишут на специальную ленту 40 см шириной и метра полтора длиной. Ее проявляют как фотографии, и получают изображения. Прием идет по 25 каналам, на канале по 5 приборов. Просматривали горизонты на глубине 2300 метров. Если после проявки на ленте молоко – значит «Нет материала!». Вот и бурим вокруг скважины звездочкой другие скважины или ищем неисправности в приборах, разрывы на косах. Да много чего может быть. Хотя бы тот же плывун.
- Чем опасен плывун?
- Вот именно опасен. Не зря же по технике безопасности после предупреждения о взрыве все отходят от скважины на 30 метров. К примеру, утопили взрывчатку на 18 метров, а плывун выдавил ее, и взрыв произошел на меньшей глубине. Вот тебе и выброс мерзлоты, кочки летят и земля. Не хуже чем при бомбежке, восемь-то килограммов тротила!
- Как вы в поле жили, чем развлекались?
- Да, бывало так на смене умаешься, что поешь и спать. Не до развлечений. Вот в поселке, там да. И праздники отмечали и свадьбы. Был у нас баянист Могилин Володя. Он водителем АТЛ (Артиллерийский тягач легкий) работал, местный тоже был - из Леушей. Так он все песни на свете знал.
Мои собеседники напели мне одну песню, которую Володя исполнил как-то на новый год. «В лесу весною раннею шёл парень молодой. На нём ковбойка рваная, на нём рюкзак большой. Он к ёлке нагнулся, он ей улыбнулся, он ёлку королевой назвал! И на прощанье лапу ей мохнатую пожал». Эту песню в 1966 году написала 17-летняя студентка Витебского Политехнического техникума Наташа Макарова, ныне Соловьева. Песню пели по всему Советскому Союзу студенты и туристы. Как песня долетела до Шугура теперь уже не узнать. Самого Могилина Владимира Андреевича уже нет в живых. Его жена Тамара Александровна, живущая ныне в Алма-Аты, приехала в Леуши с тремя подругами шестнадцатилетней девчушкой. Работали заготовителями живицы. А когда уж встретила баяниста Володю, то и не спрашивала откуда он знает все эти песни. Влюбилась, вышла за него замуж и вместе они приехали работать в Шугур.
Людмила Федоровна Дубинская приехала в Шугур в феврале 1968 года с двумя сыновьями: полуторагодовалым Сережей и месячным Колей. Истопница и уборщица Петровна согласилась присматривать за детьми, и Людмила вышла на работу в Камералку техником-вычислителем. Начальник партии Дубинский Р. Н. очень строго следил за тем, чтобы никто не опаздывал на работу, в том числе и собственная жена. Утром Людмила должна была натопить печь и дождаться Петровну, чтобы оставить ей детей, а Петровна должна была натопить печи в Камералке и дождаться прихода начальства, чтобы отчитаться и отпроситься. Поэтому каждое утро Людмила Федоровна, опаздывая, старалась незаметно пробраться на работу, не встретив мужа.
- Чем занимался техник-вычислитель?
- Мы работали в парах. Обрабатывали сейсмические ленты, полученные в поле, данные записывали в журналах. Вычисления проводились по формулам, считали столбиком и на счетах. Проверяли друг друга, чтобы не допустить ошибок. Вычисленные данные привязывали к профилям, затем геофизики в ручную строили карты времен. Геофизиками работали молодожены Лейтины. Они после окончания института в Москве, попали по распределению в Шугур. Владимир Григорьевич сразу был назначен ответственным геофизиком, а Людмила Григорьевна геофизиком. Мы своим дружным коллективом и без применения суперкомпьютеров открыли в те годы Ягурьяхское месторождение и подтвердили Федоровское.
Вспоминает Людмила Григорьевна Лейтина.
- 26 марта 1968 года мы с мужем прилетели с одним единственным чемоданом в Шугур. Стоял мороз – 20. Взяли нас на постой Кривоноговы Витя и Шура. У нас не было ни простыней, ни подушек – ничего. Кривоноговы выделили нам самую большую комнату и снабдили всем необходимым. Витя работал водителем АТЛ, Шура поваром в конторе, бабушка (ее мать) нянчилась с ребенком, был у них еще и дед. В общем, все поколения собраны под одной крышей, да еще лайка Джек. Жили-дружили, а через несколько месяцев дали нам полдома. Мы переехали, и Джек с нами увязался. Такая у нас любовь была! Только выйду на крыльцо конторы, а он уже несется по целяку (глубокий снег) и прыгает лапами на мои плечи. Один раз даже бровь мне зубами разбил в прыжке. На работу идем вместе: я, Володя и Джек. Мимо Витиного дома проходим, Шура в окно стучит: «Идите кофе пить! Я ваших любимых перпендешек напекла с брусникой». Мы с Володей любили собирать бруснику и клюкву. Один раз насобирали 8 ведер клюквы. Я стала ее посылками отправлять однокурсницам-подружкам и маме выслала. Мама посылку открыла и говорит: «Что за странная черешня?». Вот такая клюква росла на Кондинских болотах.
- А в поле Вам приходилось бывать?
- Я была, - рассказывает Дубинская Л.Ф. АТЛ повез мясо в отряд и Роман Николаевич решил съездить – проверить лично как идут работы. Он очень любил все сам лично проверить, во все вникнуть, всё попробовать, испытать, АТЛом мог управлять. Был апрель, мы еще ходили в валенках. Я как была в валенках, быстро запрыгнула в кабину и мы поехали. Прогулка предполагалась: туда – обратно в тот же день. Роман сам сел за рычаги, и мы домчались до точки с ветерком. Разгрузились, пообщались, тронулись в обратный путь. Переправились через речушку, стали забираться на берег. Речушка узкая, а берег крутой. И вдруг что-то случилось с гусеницами, и мы резко упали вниз. Своей тяжестью АТЛ пробил весенний лед на реке и мы стали тонуть. Хорошо, что речушка оказалась не только узкая, но и неглубокая. Кузов АТЛ наполовину заполнился водой. Мы стали выбираться из кабины уже в воду. Валенки мои насквозь промокли. АТЛ имеет способность вытягивать сам себя, нужен только хороший трос да рычаг за который можно зацепиться. Роман с водителем зацепили трос за вековую сосну, но трос порвался. Связались по рации с базой, запросили помощи или хотя бы крепкий трос и сапоги вместо мокрых валенок. Вертолет обещали дать в течение дня. Мы развели костер, стали греться и сушиться. В АТЛе всегда есть ведро и кое-что из еды. Натопили снега, сварили чего-то покушать. Послышался звук летящего вертолета, мы выбежали на небольшую поляну. Поляна была непригодна для посадки, и вертолетчики сбросили гуманитарную помощь нам на голову. Я смотрела в небо и на меня плавно, размахивая голенищами, словно крыльями, летели кирзовые сапоги. Ближе к земле они потеряли свой романтический облик и шмякнулись в сырой снег прямо передо мной. Трос тоже сбросили, только его никто сначала не заметил, потому что все уставились на стаю копченой колбасы, летящую вслед за сапогами. Колбаса повтыкалась в рыхлые сугробы, и все стали ее собирать и радуясь трофеям. Роман Николаевич строго сказал: «Бросьте искать колбасу! Ищите трос!». Нашли трос и подобрали всю колбасу в радиусе 100 метров. АТЛ вытянул себя на берег. Роман Николаевич с мужиками отремонтировали тягач. Мы благополучно вернулись в поселок.
- Сейчас трудно представить генерального директора Холдинга, да даже и топменеджера, способного так вести себя в критической ситуации.
- Роман Николаевич любил работу и людей, люди любили и уважали его. Он всегда был в коллективе. И на работе и в праздники.
- Действительно, в праздники собиралась вся камералка, и это были незабываемые счастливые моменты, а уж Новый год вся сейсмопартия праздновала на полную катушку!
- Чем особенным отличался Новый год в Шугуре?
- В Шугуре к празднику готовились заранее: писали сценарии, делали костюмы, украшения и подарки, - рассказывает Галина Владимировна Маслова. Пели и плясали от души, пусть подметки горят. В один Новый год Люся Гладкая была Дедом Морозом, а пятилетняя Галя Нагорная была Снегурочкой. Потолок был украшен ниточками с синтетической ватой. По сценарию Шура Просвиркина что-то говорит и поджигает бенгальский огонь. От огня вспыхнула вата, упала Деду Морозу на бороду. Люся загорелась и выбежала на улицу, ее бросили лицом в снег. Огонь потушили, но все лицо и кисти рук обгорели. Детям сказали, что снежный Дед Мороз сгорел и растаял. Праздник продолжался. А бедную Люсю фельдшер Римма Калинина потащила в санпункт. Остяки помогли, дали медвежий жир и еще что-то свое. В общем, зажило все без следа. Какие-то силы высшие помогли. В Шугуре, среди непролазной тайги, человек начинает верить в высшие силы, в духов, леших и водяных. Так, дед Кривоногов убил Карлу, подумав, что на него напала нечистая сила.
- Кто такой Карла?
- Лёня принес как-то из тайги вороненка, - продолжает разговор Людмила Алексеевна. Назвали вороненка Карла. Птенец был ужасно прожорливый и много кричал, еще больше гадил, поэтому устроили ему гнездо из посылочного фанерного ящика и приколотили на стену дома, благо уже было тепло. Муж часто ходил на рыбалку, приносил щуку. Тут же возле гнезда вспарывал щуке брюхо и кишки отправлялись Карле в открытый клюв. Когда вороненок подрос, уже мог проглатывать мелких рыбешек целиком. Хлеб Карла уважал меньше, но тоже не отказывался. Карла вырос среди людей и считал их своей семьей, был совсем ручной. Потом он научился летать. Продолжал кормиться рыбой и стал чего-то где-то себе добывать сам. В поселке все его знали, звали Карлой и Карлушей, угощали, и он не отказывал себе в удовольствии посидеть у человека на руке или плече. Карла вырос и исчез, видимо нашел своих собратьев и обзавёлся семьей. Однажды летом прилетел от куда-то черный ворон, сел на крышу дома и смотрит. «Карла!», - позвали мы ворона. «Карла, иди сюда!», - похлопал Лёня себя по плечу. Ворон слетел с крыши и сел мужу на плечо. Видимо хотел сначала удостовериться, что его не забыли за время отсутствия. Карла стал большой птицей. Прибавил в весе – ребенку на руке не удержать, как прежде. Стал ворон наведываться в поселок регулярно. То в один двор прилетит поздороваться, то в другой. Как прежде Карла получал везде угощенье и ласку. Приехал к Кривоноговым в гости дед. Сидит на крыльце и курит. И вдруг с неба падает на него черный ворон, садится ему на плечо и в ухо: «Карр!». Дед Кривоногов немало испугался, завопил нечеловеческим голосом: «Сгинь нечистая сила!». Ну, и хватанул Карлу то ли топором то ли лопатой. Никто же его не предупредил, что в поселке ручной ворон живет.
- Остались дети без живого уголка.
- В Шугуре зверей хватало, кроме дичи и рыбы, в пребольшом количестве водились змеи. Была там и звероферма, на которой разводили лис и норок. Когда партия снялась с Шугура, некоторые люди остались работать на звероферме.
- В каком году это было?
- В 1970 году закончились все работы по региональному профилю, идущему до самого Ханты-Мансийска. В Шугуре не осталось ни одного инженерно-технического работника. Все разъехались в разные места – Союз большой, освоение недр шло интенсивно. Мы не знаем точно, кого куда забросила судьба, но слово Шугур нас объединяет, мы часто вспоминаем тех людей, с которыми там работали и жили.
- В моей жизни Шугур сыграл особенную роль,- добавляет Галина Владимировна Маслова. Я ведь в Шугуре вышла замуж. Ну и свадьба была! Познакомились мы с Женей, как водится, после фильма на танцах. Фильм назывался «Еще раз про любовь». Я обратила внимание на высокого парня с красивым профилем, а он взял и пригласил меня на танец. После танцев мы пошли гулять. Было это 5 сентября. Так и гуляли до 20 ноября. Морозы в ноябре страшные стояли, а мы гуляли вдоль Юконды – ничего не замечали. 20 ноября сейсмоотряд собрался и уехал в поле. Женя работал заместителем у Лёни Гладкого. Они дружили, всегда вместе были – не разлей вода. Вместе на работе, на рыбалке, вместе снегом обтираться, вместе и устроили свадебный сюрприз для меня.
- Что за сюрприз?
- Все праздники мы отмечали дружно и весело, все вместе - всей партией, обычно стол накрывали в доме у Степачкиных. Зина и Толя Степачкины работали в одном сейсмоотряде с Женей, у них был самый большой дом в поселке. На Новый год сейсмики всегда приезжали с профилей в поселок. Бульдозер или АТЛ все время курсировал между отрядами и камералкой. То материалы в камералку привезет, то продукты со склада в поле доставляет. 29 декабря с первым транспортом примчался Женя из поля ко мне и прямо с порога сделал предложение. Я сказала, что давай подождем до весны. Он промолчал. А 31 декабря на танцах Лёня, друг его закадычный, схватил меня на руки и из клуба бегом к дому Степачкиных. А Женя рядом бежит и кричит: «Осторожно! Не урони ее, это моя почти жена». У Степачкиных уже собралась вся сейсмопартия отмечать Новый год, тут мне и объявили, что завтра состоится наша свадьба. Оказывается, вся партия секретно готовилась к нашей свадьбе. Дубинский Р.Н. - начальник партии выделил ящик спирта и ящик шампанского на это мероприятие. По тем временам щедрое угощение. На складе нам разрешили выбрать друг другу свадебные подарки. Я Жене подарила свитер, а он мне спидолу. 1 января в обед у Степачкиных снова собралась вся партия уже на свадьбу, а 4 января отряд опять отправился в поле. Приехал мой муж 12 апреля. И так 12 лет. Мы даже вели календарь «Сколько дней мы вместе и сколько месяцев в разлуке».
- А ведь дети-то все равно рождались.
- Рождались. Обычно все будущие мамаши рожать уезжали из Шугура, так как больницы и тем более роддома там не было. Кого на санавиации в Урай доставляли, кого в Ханты-Мансийск, кто сам выбирался к родственникам на большую землю. Учитывая, что отцы месяцами в поле, так и детей своих могли впервые увидеть, когда тем перевалит за полгода.
- Хотя бы сообщить, кто родился, была возможность?
- Конечно. Связывались с отрядами по рации 3 раза в сутки. Знали когда примерно ждать своих ненаглядных на побывку. Объем работ заканчивается, отряд заказывает вертолет. Это когда работы на профиле шли уже далеко от Шугура. А в первые годы приближение отряда определяли по шуму в тайге.
Наступает один прекрасный день, и грохот движущейся техники разносится по безмолвно спящей тайге. Это сейсмоотряд отработал задание, снялся с места и движется в Шугур. Вездеходы и трактора тянут на стальных тросах жилые балки на санях и сейсмостанцию. Полевики в балках едут домой. В Шугуре знают - через три часа, после того как услышали первые раскаты грохочущей техники, полевики будут в поселке. Жены принимаются греметь кастрюлями, готовить всякую вкуснятину, топить общую баню. Баня для полевика лучший подарок. За полчаса до прибытия каравана, когда грохот техники становится нестерпимый, все жители поселка выходят на улицу и ждут. И вот они долгожданные выгружаются: волосатые и бородатые, в рюкзаках вместо подарков грязное белье. Прямо как в песне:
В тайгу заброшены судьбой суровою,
Мы далеки от дома и родных.
Давно не бритые, давно не мытые
Сидим в палатке холодной и сырой.
Не ищите нас вы в разных теплых странах,
И в холодных странах не ищите нас.
А ищите нас у океана,
Где Макар телят своих не пас.
Нет уже на этом свете многих людей, прошедших пешком по региональному профилю от Шугура до Ханты-Мансийска, нет их фамилий в названиях улиц поселков и городов, не вписаны их имена золотыми буквами в мемориальные доски, но живы они, пока мы помним о них.