«Ах, ты, гадина! Ну-ка кыш от седова!», – кричала своим скрипучим голосом Макаровна. Я подошла к окну, чтобы посмотреть с какой такой гадиной сегодня сражается Макаровна. Подошла и обомлела. Все наши куры, вырвались из теплицы на свободу и разгуливают по общему огороду, с удовольствием пожирая наш и чужой урожай.

Огород этот был сооружен из штакетника в 1976 году жильцами между двух домов по 12 квартир и грядки там принадлежали хозяевам, у которых окна выходили на этот огород. Принцип «куда окна – там и грядки» действовал в нашем городе с 70-х годов до окончания Перестройки. После Перестройки огороды стали сносить, придавая Ханты-Мансийску городской вид. Народ при этом нападал на бульдозеры с вилами, но это другая история. В Перестройку же в огородах строили теплицы, курятники и крольчатники.

Так вот, шел август 1992 года, когда Макаровна прицелилась веником в куриную голову, долбящую, словно дятел её кабачок. Удар! Обезумевшая курица с кудахтаньем понеслась по цветам, морковке, картофельной делянке прочь, растопыривая крылья и разбрасывая в стороны когтистые ноги.  Конечно, клуша заслужила этот удар веником, пусть даже он не был точным попаданием по голове, кабачок-то килограмма на два тянул. Но если она выскочит из ограды, то мы напрасно возились с ней в картонной коробке, когда она была еще желтеньким цыпленочком, а потом кормили ее всю весну и лето. Я бросилась спасать наше семейное поголовье пернатых, на бегу призывая на помощь сестру: «Куры сбежали!». Кур у нас было всего восемь штук.  Но когда я прибежала в огород, я не увидела ни одной. Макаровны тоже не было.

Макаровна перебила их всех веником, собрала в мешок и уже ощипывает? Или их утащили хитрые лисы в свои норы? Макаровна замаячила с тазиком белья. Вариант с лисами пришлось отвергнуть по причине отсутствия их на ближайших 30км по окружности. Значит куры здесь! В лабиринтах теплиц и разнокалиберных грядок с узкими проходами затаились мои курочки. Я прищурила глаза и как Рембо стала осматривать территорию огорода.

Сестра, как обычно, перед выходом на улицу должна была накраситься, и не торопилась выбегать в огород этакой растрепой. Поэтому план захвата «Бройлер» был такой. Катерина заняла пост у открытого окна второго этажа, откуда высматривала беглецов. Я должна была незаметно к ним подкрадываться и ловить.

Что такое ловить курицу? Надо ее не только схватить, но и удержать, когда она своей бройлерской массой рвется из рук, брыкает когтистыми ногами и машет крыльями. Но прежде надо ее догнать или подкараулить или хотя бы приблизиться к ней. Так как куры уже немного перекусили, вернее, переклевали, и получили урок веником, то были на стороже. Хватать курицу надо не за хвост, а то она все равно вырвется, а вас оставит с хвостом в руках. За голову тоже хватать нельзя. Хотя курица и странно смотрит, поворачивая голову боком, упершись желтым глазом неизвестно куда, но все равно видит ловца. А если курица окажется петухом, то клюнет не раздумывая. Не крокодил конечно, но учитывая тот факт, что предки птиц были птеродактили, отпадает желание встречаться с куриным клювом. За ноги – не вариант, их не видно среди зарослей. Остается одна правильная стратегия: заход сзади и хватка за крылья или туловище двумя руками.

С наблюдательного поста поступила информация: «Вон, за ревенем спряталась».  Я заторопилась к ревеню. Пролезая между огуречной и луковой грядами, я потеряла в мокрице правый тапок. Пока искала тапок, курица сменила место дислокации. Я нашарила в мокрице тапок, потянула его, он зацепился за гвоздь, и пол тапка оторвалось от подошвы. В отчаянии я метнула испорченной полутапкой в курицу. Тапок утратив свои аэродинамические способности вследствие аварии, изменил траекторию полета и попал в шланг, опущенный в 200 литровую бочку для набора воды. Шланг вырвался, вода хлестанула в окна хозяевам бочки и потекла на землю. Тапок утонул в бочке.

Не знаю как курица, а сестра закатилась писклявым смехом и чуть не выпала из окна. Я села на лавочку, подперла голову левой рукой и смотрела, как вода вытекает из шланга, просачиваясь в траву. Невезуха. Тут раздался голос соседки: «Петя, посмотри, бочка еще не набралась?». Я подскочила к шлангу, бросила его в бочку и спряталась в теплице. Раздался Петин бас: «Нет еще. Полбочки пока. Тут какие-то хулиганы тапок старый в бочку бросили». «Значит, он не утонул, - подумала я: и никакой он не ста...». Мыслительный процесс был грубо прерван, пролетевшим со свистом, тапком.

Выждав секунд 30, после мокрого шлепка тапка об забор, я вышла из укрытия. Тапок лежал грязный и мокрый на тропинке, а возле него стояла курица. Я вздохнула и грустно так ей говорю: «Что ж ты наделала?». Она посмотрела левым оранжевым глазом прямо мне в глаза. Я не шевелилась, пытаясь прочесть ее мысли в этом глазу. Она тоже не шевелилась, потом дернула головой и пошла к дырке, которую они с подругами проклевали в пленке. С улицы я услышала, что отец, пришедший с работы,  спрашивает у дежурившей у окна сестры: «Кур-то вы покормили?».  Я дернула головой как курица, минуту назад, подобрала тапок и пошла домой сознаваться.

Дома мы натолкли курам 7-литровую кастрюлю картошки в мундире, добавили крупы и растительного масла, взяли покрывало, которым хотели сгонять и ловить кур и пошли с отцом и сестрой в огород. Отец зашел в теплицу, чтобы поставить кастрюлю с едой. Зовет нас: «Идите-ка сюда, посмотрите». Мы зашли в теплицу. Цыпочки, все семеро на месте и молодой петушок с ними. Стоят возле кормушки, руки помыли, глаза невинные – ужина ждут. Полдник-то у них на славу прошел.

2011г.